Юрий Пронько: Сергей Глазьев о провокациях ЦБ, разносе министров Путиным и перспективах Дальнего Востока (19.09.2018). Сергей Глазьев: Политика Центрального банка ведет к обвалу экономики Глазьев центробанк

Российский Центробанк продолжает терять золотовалютные резервы в результате операций на международном финансовом рынке. После неудачной конвертации евро в доллары в 2017 году, которая обернулась убытками в $4,5 млрд, ЦБ решил рекордно вложиться в китайский юань. И вновь понес миллиардные потери на курсовых разницах.

К началу апреля этого года доля китайской валюты в российских золотовалютных резервах достигла исторического рекорда — 5%, или $23 млрд.

Покупать юани Центробанк начал в середине прошлого года: за второй-третий квартал он вложил в них $3,9 млрд, а в четвертом докупил еще примерно на $8 млрд. Основную же часть сделок по конвертации — на $11 млрд долларов — ЦБ провел в январе — марте, когда курс юаня находился вблизи рекордных за 2 года отметок — между 6,2 и 6,3 юаня за доллар.

Команда Набиуллиной сделала ставку на Китай, но рынок двинулся в противоположную сторону: на фоне торговой войны с США, вызвавшей отток капитала из Поднебесной, юань начал стремительно дешеветь.

За второй квартал он потерял 5,2% стоимости, а к концу третьего упал еще на 3,6%.

Расчеты экспертов свидетельствуют, что в результате суммарно за апрель — сентябрь вложения ЦБ в юани обесценились на 9,4%, что принесло потери на $2,162 млрд.

Более чем странная ситуация. Год еще не закончился, а уже потеряли почти $2,2 млрд. Предыдущий год – убытки $4,5 млрд. И это только на валютных спекуляциях. А если посмотреть итоговый документ за 2017 год, все руководство Банка России должно быть номинировано на Нобелевскую премию в области экономики.

Академик РАН Сергей Глазьев рассказал «Царьграду», почему ЦБ показал отрицательную прибыль, читай, убытки.

Сергей Глазьев. Потому что перестали кредитовать экономику и получать проценты по рефинансированию коммерческих банков. Убытки у них образовались из-за того, что они, вместо того чтобы давать деньги в экономику, уже второй год их изымают. Изымают по операциям депозитным, привлекая деньги на депозит у себя по ставке, близкой к ключевой, и выпускают облигации Банка России. В совокупности они изъяли уже больше 3 трлн рублей. Это, я считаю, нонсенс в области денежной политики, когда Центральный банк вместо того, чтобы давать кредиты, как это во всем мире делается, изымает. Потому что ему кажется, что на рынке, как они выражаются, структурный профицит ликвидности.

Для простого человека могу пояснить, что это означает. Им кажется, что у банков слишком много денег и их надо связать. Зачем, правда, непонятно. Может, они боятся, что эти деньги уйдут на валютный рынок и поучаствуют в спекуляциях против рубля. Во всяком случае, с точки зрения здравого смысла ясно, что если Центральный банк предлагает деньги класть ему на депозит под 6% годовых с лишним, зачем коммерческим банкам вообще искать инвестиционные проекты?

Юрий Пронько. Безрисковый проект. Положил под 6% и получил доходность.

С.Г. Вопрос, за счет чего. За счет денежной эмиссии, той самой, против которой они постоянно возражают. То есть денежную эмиссию делать для того, чтобы занимать деньги, из экономики вынимать, они могут. А для того, чтобы давать – они почему-то не могут. Если бы они этих операций не делали, может быть, многие коммерческие банки начали бы брать на себя риски и вкладывать эти, казалось бы, избыточные деньги в развитие реального сектора экономики. Как это банки должны делать, исходя из так называемого трансмиссионного механизма банковской системы.

Предположим, у нефтяников много денег, может, они не знают, куда их вложить, — они их держат в банках на депозитах. Банки должны эти деньги трансформировать в инвестиции в других секторах экономики.

Ю.П. А этой трансформации не происходит.

С.Г. Нет, конечно. Почему не происходит? Потому что Центральный банк завышает процентную ставку. Потому что, если он привлекает деньги себе на депозиты под 6%, это значит, что меньше, чем 6%, вы не найдете никогда кредит. Зачем кому-то рисковать, если можно просто за 6% отдать Центральному банку?

Ю.П. А что касается валютных манипуляций? Колоссальные убытки. Как можно войти на максимумах и затем не спрогнозировать?

С.Г. За эти четыре года Центральный банк изъял из экономики более 10 трлн. Это деньги, которые должны были работать в экономике. Они их изъяли. И сегодня превратились в нетто-заемщика. Фактически Центральный банк стал одним из главных тормозов для развития экономики. Потому что он блокирует приток денег в те сектора, где ставка процента ниже ключевой.

Поэтому, если у вас объективно диспропорция в экономике, в нефтяном и в химико-металлургическом комплексе зашкаливают доходы, как мы знаем. Потому что эти доходы ушли от обложения экспортными пошлинами, нет платежей за загрязнение. То есть они за счет природной ренты сверхприбыльны. А машиностроение имеет 5% рентабельности. Теоретически банковская система должна была бы эти избыточные деньги в экспортно-ориентированных секторах трансформировать в инвестиции там, где сегодня денег не хватает.

Но из-за того, что Центральный банк установил минимальную планку по проценту на уровне, который превышает рентабельность обрабатывающей промышленности, эти деньги туда никогда не попадут. Поэтому мы имеем дело с такой стагнирующей ситуацией, с точки зрения углубления диспропорций в экономике. Потому что рыночные механизмы трансформации доходов в прибыльных сферах в малорентабельные, которым нужно расширяться, развиваться и потом уже приносить прибыль, не работают. Государство этим тоже не занимается. Поэтому у нас и такие флюсы. Сырьевая зависимость, в смысле сырьевая гипертрофия экономики, и мы зависим от доходов от сырья.

Потому что обрабатывающая промышленность своя сырье не может переработать, поскольку у них нет даже возможности привлечь кредиты на оборотный капитал, чтобы загрузить имеющиеся мощности. Это фактически такая депрессивная модель управления, при которой богатые богатеют, они не знают, куда девать деньги. А наиболее инновационные отрасли, которым нужны кредиты для внедрения новшеств, для стимулирования научно-технического прогресса, не могут это сделать, потому что кредит для них недоступен.

При такой политике мы лишились сегодня главного инструмента финансирования инноваций и инвестиций – долгосрочных кредитов. Те сферы, в которых деньги есть, они в кредитах не нуждаются, у них денег избыток. А те, с которыми мы связываем научно-технический прогресс, прежде всего машиностроение, наукоемкая промышленность, у них нет доступа к кредиту.

Замечу, что Шон Петер, специалист по научно-техническому прогрессу, которого, к сожалению, эти господа не читают и, может быть, даже не знают, кто это такой, еще в 40-е годы прошлого столетия писал, что процент за кредит – это налог на инновации. Этим все сказано. А что касается проблем в управлении валютными резервами – ну, это признак непрофессионализма просто-напросто. Я бы не делал из этого какой-то трагедии, такие вещи случаются.

Ю.П. Но суммы-то серьезные!

С.Г. Жалко, что уже нет, к сожалению, в строю сегодня тех опытных финансистов, которые работали во Внешэкономбанке СССР. Внешэкономбанк СССР был главным игроком на валютном мировом рынке. И они почему-то все время работали с прибылью. Хотя не имели тех математических возможностей прогнозировать, оценивать риски, которые сегодня можно было бы использовать. Так что здесь остается только развести руками…

Ю.П. Но тем не менее сумма уже весьма солидная. 6,7 млрд рублей, если консолидированно считать 17-18-й годы. Более чем. Это убытки ЦБ.

С.Г. Есть некоторые вещи системные, которые могут не приносить доходов или даже на какой-то момент генерировать убытки. Например, мы сейчас должны избавляться от доллара. Потому что в долларе рискованно держать и активы, и резервы.

Ю.П. У меня такое чувство, что дедолларизация ведет к юанизации, к тому, что евро становится нашей главной валютой. Эти все новости о том, что мехсекциями наличные евро ввозятся в Россию.

С.Г. У нас есть системный риск, связанный с долларами. То есть завтра все доллары могут быть просто американцами обнулены. Технически это легко сделать. И мы не сможем защитить сбережения ни наших граждан, которые в долларах хранятся, ни государственных структур, которые накопили те же нефтяные корпорации, большие объемы денег в долларах. Поэтому мы должны от долларов избавляться как можно быстрее. Потому что риск огромных потерь намного зашкаливает по сравнению с процентной ставкой. Пусть даже доходность долларовых инструментов выше, чем юаневых, предположим.

Но мы должны понимать, что доллар — токсичная валюта сегодня, для нас во всяком случае. И хранить деньги в долларах, даже если они приносят относительно более высокий доход, может оказаться себе многократно дороже.

Ю.П. Сергей Юрьевич, а не получится так, что и евро станет токсичной валютой?

С.Г. Следующий шаг, конечно, европейские страны очень зависимы от США, мы это видим. И они просто повторяют американские санкции. Поэтому переложиться из доллара в евро – только транзитный вариант на буквально короткий срок. Пока волна санкций не докатится до Европы. Это буквально, может быть, от двух-трех недель до полугода. Поскольку в Европе медленнее принимаются коллективные решения.

Ю.П. Может быть, рубль сделать стабильной инвестиционной валютой? Серьезной валютой, а не тем, что мы наблюдаем.

С.Г. Это, безусловно, главная задача Центрального банка по Конституции, делать рубль стабильной валютой.

Ю.П. Это все прописано уже.

С.Г. Что касается юаневых инструментов, то да, юань – это сегодня единственная надежная валюта для нас из состава мировых резервных валют. МВФ, вы знаете, включил в корзину мировых валют юань. Причем это уникальный случай, потому что юань не является свободно конвертируемым по капитальным операциям. А статья 8-я МВФ, на которую наши монетаристы молятся, как на икону, говорит о том, что если валюта полностью не конвертируемая, значит, это вообще не валюта.

Ю.П. Тем не менее в корзину МВФ включает.

С.Г. Могущество Китая было косвенно подтверждено тем, что юань стал мировой резервной валютой, не будучи свободно конвертируемым по капитальным операциям. МВФ, по сути, вынужден был наступить на горло собственной песне. Не знаю, как это произошло, но это факт. Из всех мировых резервных валют доллар токсичен абсолютно. Это просто безумие сегодня держать резервы в долларах, какие бы они не приносили доходы. Евро токсично косвенно. Потому что санкции…

Ю.П. В любой момент ситуация может усугубиться.

С.Г. Фунт такой же токсичный практически, как и доллар. Тем более что в Лондоне, как вы знаете, не только могут деньги отобрать, но и недвижимость сегодня просто так, решением какого-нибудь бюрократа.

Ю.П. Издеваетесь над российским оффшорным олигархатом?

С.Г. Да, куда бедному олигарху податься? Япония остается. Но Япония тоже находится под зонтиком США, и если американцы нажмут, мы не знаем, что будет.

Ю.П. То есть вы, в общем-то, соглашаетесь с командой Набиуллиной, когда она стала перекладываться в китайские юани?

С.Г. Фактически, кроме китайского юаня, из мировых резервных валют больше у нас надежной гавани сегодня нет.

Ю.П. Золото?

С.Г. Золото, разумеется. Один из главных сегодня структурных посылов – это увеличение золотовалютных резервов. Европейские страны держат до 55% своих резервов в золоте. У нас эта доля более чем в 2 раза ниже. Поэтому, конечно, главным направлением увеличения валютных резервов или изменения структуры валютных резервов, с моей точки зрения, должно быть увеличение доли золота.

Но имейте в виду, что с точки зрения бухгалтерской калькуляции золото в цене колеблется. И вообще говоря, увеличение вовсе не всегда обязано давать прибыль. Это может обернуться, с точки зрения таких калькуляций, тоже убытками. Скажем, цена на золото может упасть, и она действительно падала какое-то время. И вложения в золото были намного менее выгодны, чем вложения в доллары в краткосрочном горизонте. Но в долгосрочном нам, конечно, нужно увеличивать долю золота.

Все остальные валюты сегодня токсичны, кроме юаня, а юань не свободно конвертируемый. Вопрос не просто ведь вложиться в юань, а вопрос, в какие активы в юанях вы вкладываетесь. Можно вложиться в облигации, панда-бонды, которые находятся внутри Китая. Есть, правда, риск, если вы вложитесь в панда-бонды, вам потом не сразу удастся деньги вывести, если потребуется. Нужно будет разрешение китайских монетарных властей. Но, тем не менее, можно диверсифицировать этот портфель: что-то держать в наличной форме, а что-то вложить в китайские облигации, которые, между прочим, 6-7% дадут, гораздо выше, чем американские.

Поэтому получить убытки здесь уже невозможно, это наверняка будет прибыльное вложение, причем рисков нет. Потому что это китайские суверенные бумаги. Единственный риск, что эти резервы в ликвидную форму, может быть, не так легко будет, как доллар, сразу превратить. Иными словами, сегодня нет одновременно и надежных, и выгодных на 100% источников инвестирования резервов.

Вообще избыточные резервы, знаете, это как горб на теле. У нас объем резервов примерно равен объему денежной базы. Зачем? У нас с точки зрения блокирования спекулятивных атак против рубля резервов выше крыши. Но Центральный банк ими не пользуется. Он отдал курс рубля валютным спекулянтам, хотя имеет возможность сам формировать курс, и ни один спекулянт против ЦБ, у которого резервы больше, чем денег в экономике, не попрет. Почему Центральный банк с таким объемом резервов удаляется с рынка, я просто не могу понять.

Например, в свое время, когда я отвечал за формирование валютного рынка, у нас в стране вообще не было валютных резервов. И мы, тем не менее, как-то пытались через обязательную продажу валютной выручки курс стабилизировать. Это один момент. Второй момент. Есть правило трехмесячного импорта. У вас резервов должно быть не меньше, чем объем трехмесячного импорта. Мало ли чего. Чтобы могли критический импорт три года финансировать за счет резервов, если вдруг сломаются механизмы международной торговли. Ну, полгода.

То есть у нас резервов раза в два-три больше, чем положено, исходя из представления экономической науки. Это означает, что у нас рублей в экономике мало. Под такой объем резервов количество рублей в экономике могло бы быть в три раза больше.

Ю.П. После этих слов опять появятся заголовки: «Глазьев предлагает эмиссию!», «Глазьев предлагает раскрутить инфляцию» и т.д. Сергей Юрьевич, мы это проходили, и неоднократно.

С.Г. Эта логика оппонентов наших – она проста, как грабли, на которые они наступают каждый раз. Бьют в лоб, к сожалению, не себя, а нашу экономику и страну в целом.

Сергей Глазьев является наиболее вероятным кандидатом в кресло главы Банка России, освобождающееся летом, Reuters со ссылкой на высокопоставленный источник. По данным агентства, кандидатура Глазьева устраивает и президента Путина, и премьера Медведева. До сих пор на этот пост первого зампреда ЦБ Алексея Улюкаева, бывшего министра финансов Алексея Кудрина, главу банка ВТБ24 Михаила Задорнова. В шорт-листе также мелькали имена заместителя председателя правления «Интерроса» Андрея Бугрова и главы Сбербанка Германа Грефа.

Сергей Глазьев буквально месяц назад общественность докладом, в котором утверждал, что данные президентом программные обещания выполнить невозможно по причине зависимости российской экономики от иностранных денег. «Эмитированные за последние 2 года [ФРС США] $1,5 трлн направляются на кредитование долговых пирамид и скупку реальных активов по всему миру», говорилось в докладе. Этот процесс, по мнению авторов документа, сопровождается организацией государственных переворотов и применением военной силы в отношении слабых, но богатых природными ресурсами стран.

Фамилия Глазьева мелькала среди кандидатов на пост главы ЦБ некоторое время назад, говорит чиновник из правительства. И его назначение не выглядит таким уж невероятным. Во-первых, Путин — любитель неожиданных решений. Во-вторых, все остальные кандидаты не устраивают двух первых лиц.

Алексей Кудрин, очевидно, не устраивает премьера: заняв пост главы ЦБ, он получит возможность «делать из правительства посмешище каждый день», говорит Forbes бывший крупный чиновник. У Михаила Задорнова, которого на этот пост продвигает глава ВТБ Андрей Костин, не самый простой характер, а Герман Греф и подавно имеет обыкновение «хлопать дверями», продолжает собеседник.

Алексея Улюкаева, назначение которого могло бы стать наиболее безболезненным с точки зрения преемственности денежно-кредитной политики, недолюбливает Путин, говорит экс-чиновник. К тому же Улюкаеву не очень удается управлять инфляционными ожиданиями — эксперты имеют собственное представление о том, какой будет инфляция, и не ориентируются в своих прогнозах на заявления и намеки Банка России, от имени которого чаще остальных выступает Алексей Улюкаев. Меж тем это ключевой навык при таргетировании инфляции.

Впрочем, Глазьев пока тоже не выглядит человеком, способным повлиять на мнение экспертов. По крайней мере его скандальный доклад получил совсем нелестные отзывы экспертов. В частности, глава «Роснано» Анатолий Чубайс в своем блоге: «Человек, который всерьез утверждает, что денежная эмиссия в США и Европе осуществляется с целью захвата по дешевке российских активов, если он здоров, может быть кем угодно, только не экономистом».

Опрошенных Forbes финансистов новость о возможном назначении Глазьева повергла в шок. Главный экономист АФК «Система» Евгений Надоршин сказал Forbes, что ожидал кого-то более близкого к финансовому сектору. «Мне всегда казалось, что его [Глазьева] специализация носит несколько иной характер», — сказал он. Еще один финансист, услышав новость о возможном назначении Глазьева на пост главы ЦБ, вздохнул («хорошо, что у меня нет банка») и предрек падение индекса РТС до 1000 пунктов в течение года.

Срок полномочий Сергея Игнатьева истекает в июне 2013 года. Он занимает это кресло уже третий срок подряд, и это последний разрешенный законом срок.

Советник президента прокомментировал основные постулаты нового проекта Банка России

Не так давно совет директоров ЦБ опубликовал на официальном сайте многостраничный проект «Основных направлений единой государственной денежно-кредитной политики на 2017 год и период 2018 и 2019 годов». «МК» проштудировал его вместе с советником президента Сергеем Глазьевым, который согласился прокомментировать главные постулаты документа.

Сергей Глазьев

Оно основано на мнении об избыточности долговой нагрузки в экономике. В проекте написано: «Необходимо, чтобы снижение рыночных процентных ставок в номинальном выражении не опережало замедление инфляции и инфляционных ожиданий, поддерживая сберегательную активность и одновременно сдерживая склонность к заимствованию в экономике, в том числе ограничивая нежелательное повышение долговой нагрузки». При этом авторы не понимают, что чрезмерное повышение долговой нагрузки для большинства секторов экономики было вызвано не увеличением займов, а повышением процентных ставок, сделавших многие ранее успешные предприятия неплатежеспособными.

В этой связи все утверждения о «сохранении сдержанной кредитной активности» выглядят как циничное издевательство над утопающими, которым после посадки судна на мель отказывают в предоставлении плавательных средств.

В настоящее время отношение объема выданных кредитов к объему ВВП в российской экономике составляет 42%, что в несколько раз ниже, чем в передовых странах. Если исходить из реальной потребности простого воспроизводства экономики, то следует признать, что объективно обусловленный спрос на кредиты удовлетворяется не более чем на половину, а в некоторых отраслях не удовлетворяется совсем. В этом заключается главная причина недогруженности производственных мощностей, незначительности импортозамещения и прекращения экономического роста.

Последний перешел в рецессию после резкого скачка ключевой ставки. Предприятия принуждались к возврату кредитов, свертыванию производства, инвестиций, с одной стороны, и к повышению цен с целью оплаты повышенных процентных ставок - с другой.

Теперь цитата из «Основных направлений...» о рубле. «Режим плавающего валютного курса… формирует стимулы к правильной реакции всех участников экономических отношений на изменение внешних условий, обеспечивая оптимальную подстройку к ним экономики».

О какой «правильной реакции» говорят авторы? О перетоке денег на валютный рынок, объем операций на котором вырос впятеро и более чем на порядок превысил уровень экономической активности? Об отказе от инвестиционных проектов вследствие двукратного удорожания импортного оборудования? О долларизации экономики в связи с невозможностью планирования торговых операций в рублях и обесценения рублевых сбережений? Если под «оптимальной подстройкой» понимается бегство от рубля, падение и без того недостаточных для воспроизводства экономики инвестиций, то приходится констатировать явную неадекватность понимания целей макроэкономического регулирования в Банке России.

Предприятия рассматривают непредсказуемость курса рубля как главный негативный фактор, порождающий неопределенность и угнетающий любую деловую активность.

Абсурдным является утверждение, что «элементом смягчения влияния негативных внешних факторов на экономику остается плавающий валютный курс рубля». В действительности свободно плавающий курс рубля не смягчает, а многократно усиливает действия внешних факторов.

Наоборот, в таком режиме спекулянты усиливают действие шока, используя любые колебания внешнеэкономической конъюнктуры для раскачивания валютного рынка с целью извлечения сверхприбыли.

Данный пассаж является негодным оправданием дальнейшего сохранения свободного плавания курса рубля в интересах валютных спекулянтов, который делает невозможным поддержание необходимой для диверсификации экономики инвестиционной активности, а следовательно, и избавление от сырьевой зависимости.

Наконец, режим свободного плавания курса рубля стал главным фактором инфляции и дестабилизации российской экономики, повергшим ее в стагфляцию. По сути дела, Банк России отдает курсообразование международным спекулянтам, контролирующим Московскую биржу.

Не исключено, что наблюдаемый в последние месяцы повышающий тренд курса рубля вскоре сменится его искусственным обрушением, как это было сделано в 2014, 2008, 1998 годах.

Далее: «Стратегия таргетирования инфляции (она была объявлена ЦБ в самом конце 2013 года. - «МК») в наибольшей степени подходит для России на современном этапе, особенно в условиях неблагоприятной и изменчивой конъюнктуры мировых рынков, ограниченного доступа российской экономики к внешнему финансированию».

Политика «таргетирования» не может достичь своих целей, поскольку включает в себя искусственное завышение процентных ставок, ухудшение условий и сокращение кредита, ну и свободное плавание курса рубля. Первое влечет падение инвестиций и производства, его деградацию, повышение издержек и, следовательно, снижение покупательной способности денег. Второе передает курсообразование международным спекулянтам, которые раскачивают курс, вызывая инфляционные волны. Поэтому переход к «таргетированию» инфляции повлек не ее двукратное снижение, как планировал ЦБ, а, наоборот, двукратное повышение, как и следовало ожидать.

Имея по объективным ресурсным показателям возможность расти с темпом до 8% в год, российская экономика была сбита с этой траектории. Общий ущерб от этой политики оценивается около 20 трлн рублей непроизведенного ВВП, 3 трлн рублей несделанных инвестиций, более 10 трлн рублей недополученных населением доходов.

В ЦБ не понимают смысла проводимой во всем мире денежно-промышленной политики, которая ориентирована на стимулирование инвестиций в обновление и модернизацию производственной сферы на основе опережающего роста нового технологического уклада и сопровождается количественным смягчением, отрицательными процентными ставками и дефицитными бюджетами, финансируемыми за счет целевой денежной эмиссии.

- В проекте есть такой посыл: «В предстоящие три года будет наблюдаться избыток ликвидности». Вы согласны?

Все это сродни утверждению об избытке продовольствия в голодающей стране, население которой не может приобрести необходимые продукты вследствие завышения цен монополистами и государством.

Если исходить из потребностей простого воспроизводства экономики, то объективно дефицит ликвидности составляет не менее 5 трлн рублей, которые были изъяты после перехода к политике «таргетирования» инфляции. К этой сумме следует добавить $200 млрд, выплаченных иностранным кредиторам после введения антироссийских санкций.

Значительный объем денежной массы был перераспределен административным образом вследствие лишения лицензий множества коммерческих банков, «докапитализации» и «санации» некоторых из них, а также выплат гарантированных компенсаций вкладчикам, в том числе за счет кредитной эмиссии ЦБ в адрес Агентства по страхованию вкладов (по оценкам, за 3 года не менее 3,5 трлн рублей).

Тем самым, отвергая необходимость восстановления монетизации экономики по рыночному и бюджетному каналам, ЦБ проводит денежную эмиссию волюнтаристским образом, покрывая за счет нее брак (ненадлежащий надзор) в своей работе.

В целом переход к расширенному воспроизводству экономики невозможен без ее нормальной монетизации за счет внутренних источников, уровень которой по мировому опыту должен быть не менее 80% ВВП. Однако проект «Основных направлений...» предусматривает сохранение монетизации на нынешнем уровне, явно недостаточном.

И еще. Инфляция в России имеет преимущественно немонетарный характер. Об этом, в частности, свидетельствует то обстоятельство, что суммарный прирост денежной массы в российской экономике за 2000–2015 годы был многократно выше, чем размер суммарной инфляции.

- При этом, по замыслу ЦБ, «основными инструментами денежно-кредитной политики станут депозитные аукционы».

Я считаю, они будут работать на увеличение существующего дефицита ликвидности, следствием чего станет дальнейшее искусственное сжатие денежной массы со всеми вытекающими последствиями: падение производства и инвестиций с параллельным обесценением покупательной способности денег, т.е. инфляцией.

Использование данного инструмента в качестве основного означает отсечение кредита от производств с рентабельностью ниже ставки процента по депозитам ЦБ. Поскольку ее планируется привязать к ключевой ставке, которую предлагается сохранять на относительно завышенном уровне, обрабатывающая промышленность, агропромышленный комплекс, строительство, транспорт окажутся отрезанными от кредита.

Тем не менее в документе справедливо признается, что динамика банковского кредитования и соответствующее увеличение денежной массы представляют собой производную от потребностей экономики.

Очевидно, что в нынешней ситуации низкий спрос на деньги является в первую очередь результатом запретительно высокого уровня процентных ставок, который значительно превышает средний уровень рентабельности по отраслям, а также снижения внутреннего спроса - в решающей степени вследствие девальвации рубля. Естественно, это не дает возможности использовать «дорогие» деньги в экономике. Снижение процентных ставок автоматически повлечет повышение востребованности кредитов и будет способствовать финансированию инвестиций за счет банковского кредитования.

С момента начала в 2014 году «умеренно жесткой денежно-кредитной политики ЦБ» интенсивность банкротств предприятий резко возросла. Особенно пострадали заемщики, реализовывавшие долгосрочные инвестиционные проекты и ставшие банкротами вследствие одностороннего пересмотра условий кредита. Политика ЦБ по повышению процентных ставок провоцирует банки на рейдерские захваты имущества своих клиентов путем умышленного ухудшения условий их кредитования, что никак не может способствовать запуску устойчивого экономического роста.

Банк России проводит политику, следствием которой становится прогрессирующее технологическое отставание и снижение конкурентоспособности экономики, что влечет ее деградацию, высокий инфляционный фон и обнищание населения.

Вы что, август 98-го, забыли , плакатели на окладе у Госдепа?

ПЦ, как дети малые, ей-Богу...

Ну если забыли так напомним. Что там Киплинг писал в своей книге джунглей про бандерлогов, народ без памяти

Как и 1998-м подпиндосников плясавших под дудку МВФ беспокоил Глазьев, так и сейчас в этом плане мало что изменилось

23.10.1998

Маслюков отметит день рождения программой

Вчерашнее заседание правительства, как все ожидали, должно было приоткрыть завесу над тайной: как на самом деле выглядит антикризисная программа Белого дома. Не дождались. Программы Юрия Маслюкова как не было, так и нет. А что же есть? Ъ провел собственное расследование.

Призыв Глазьева
Все началось, когда в кабинет только что назначенного первым вице-премьером Юрия Маслюкова явилась инициативная группа экономистов-академиков во главе с Дмитрием Львовым и Леонидом Абалкиным. Маслюков пытался засекретить эти переговоры. Однако академики, довольные оказанным им вниманием со стороны СМИ, его подвели и поведали, что предложили правительству отказаться от либерального курса в пользу директивного. Ошибка была быстро исправлена. Разработчики антикризисной программы, в основу которой были положены предложения группы Львова--Абалкина, отправились в Волынское и прекратили почти все сношения с окружающим миром.
Формально написание программы Маслюков поручил министру экономики Андрею Шаповальянцу. Но фактически , как утверждал в разговоре с корреспондентом Ъ один из высокопоставленных сотрудников аппарата правительства, всем в Волынском заправляет Сергей Глазьев, руководитель аналитического управления Совета федерации. Его , кстати, Дмитрий Львов считает своим лучшим учеником . Глазьев значительно лучше своего учителя владеет технологиями сокрытия информации. Тем не менее первый продукт группы Глазьева Ъ смог достать и опубликовал 1 октября. Публикация произвела оглушающий эффект. Читатели смогли воочию убедиться в том, что готовится переход к мобилизационной экономике. Банки национализируются, фактически запрещается вывоз валюты, а ее ввоз разрешается только ЦБ, который, в свою очередь, преобразуется в бюджетную организацию.

Атака Задорнова
Евгений Примаков был очень недоволен: и утечкой информации, и мерами , предложенными Маслюковым и Глазьевым . Особенно премьеру не понравилась прямота, с которой авторы программы предлагали национализировать банки и запретить хождение иностранной валюты . Этим тут же воспользовался министр финансов Михаил Задорнов. На закрытом заседании президиума правительства 1 октября Задорнову удалось вычеркнуть из антикризисной программы наиболее одиозные предложения . Более того, ему удалось склонить премьера к мысли о возможном отказе от такой программы. Взамен был предложен чрезвычайный бюджет на IV квартал, а также налоговый портфель и денежно-кредитная программа ЦБ. С этим антиглазьевским набором Задорнов уехал на переговоры с МВФ в Вашингтон . Однако в фонде не поверили в победу министра финансов. А когда в Вашингтоне узнали, что ответственным за переговоры с международными финансовыми организациями назначили Маслюкова, а не Задорнова, то , по словам одного из международных чиновников, дали последнему понять , что дальнейший торг о кредитах неуместен .

09.04.2018 \ Интервью

Советник президента по экономическим вопросам, академик РАН Сергей Глазьев назвал монетарные власти России "денежными фетишистами". Центробанк , по мнению Глазьева, забрал почти все деньги из российской экономики.

Запрос на экономические реформы очевиден. Ученые, экономисты, предприниматели обсуждают различные варианты развития событий и предлагают свои стратегии. Что из предложенного экспертным сообществом войдет в "дорожную карту", мы узнали у советника президента по экономическим вопросам, академика РАН Сергея Глазьева.

Сергей Глазьев: Все ощущают приближающееся время выбора, каким путем дальше будет идти развитие нашей экономики. Будущее целиком зависит от тех решений, которые будут приниматься сейчас. Мы, как специалисты в экономической науке, не видим перспектив для продолжения нынешней макроэкономической политики, их просто нет. Даже того, что удалось сбить инфляцию путем замораживания спроса и за счет снижения доходов населения - всем специалистам понятно, что это нельзя назвать успехом, поскольку от этого не происходит ни роста инвестиций, ни роста спроса.

Мы можем находиться в стагнационном депрессивном состоянии до очередного шока, который неизбежно последует, потому что платой за столь грубое и примитивное сжатие конечного спроса и ограничение количества денег, высасывание денег из экономики, напомню, что Центральный банк забрал практически все деньги, которые были эмитированы предыдущим руководством ЦБ, 8 трлн рублей изъяты из экономики. И в ближайшие три года Центральный банк заявил о том, что и дальше будет изымать деньги из экономики посредством двух инструментов: это депозиты, где коммерческие банки смогут хранить свои деньги под достаточно высокий процент, близкий к ключевой ставке, и облигации, тоже достаточно высокодоходные.

То есть Центральный банк создает таким образом искусственный барьер, который мешает перетоку денег из финансового сектора в реальный. Зачем брать на себя риски, если можно просто положить свободные деньги в Центральный банк, и за счет печатного станка он вам выдаст проценты.

Платой за такую примитивную политику является резкое падение инвестиционной активности, которую мы наблюдаем уже четыре года подряд. В этой ситуации неизбежно нарастание технологического отставания, мы и так отстаём технологически от передовых государств. Даже уже и от соседних стран. Технологическое отставание влечет за собой падение конкурентоспособности, падение конкурентоспособности ведет к девальвации рубля, девальвация рубля вызывает новую инфляционную волну. Мы на эти валютные грабли наступали уже много раз, расшибли большую часть нашего научно-технического потенциала, огромное количество людей уехало с идеями, которые реализуют в других странах, по банальной причине - потому что нет денег.

Как говорил премьер, держитесь. Но бизнес держаться не желает, умы держаться не желают без денег, они покидают страну. Мы видим сегодня выпускников Московского университета по ключевым факультетам - в информационных технологиях, в биоинженерии, - практически поголовный отъезд за границу из-за того, что наша финансово-экономическая система не предоставляет молодым специалистам, инженерам, ученым, предпринимателям доступа к кредитным ресурсам. А без кредита не может быть экономического роста, потому что кредит - это механизм авансирования роста в современной экономике, а процент за кредит - это налог на инновации.

В ситуации, когда наш Центральный банк искусственно создал кредитный голод и остановил практически трансмиссионный механизм банковской системы, в том числе государственные банки сегодня не инвестируют особенно в экономику, доля инвестиций в реальный сектор не превышает 5% активов наших коммерческих банков

Ю.П.: Но при этом они еще говорят о прибыли.

С.Г.: Это вторая проблема. В рамках проводимой политики мы не видим перспектив экономического роста. И те цели, которые поставил президент, обеспечить повышение объема экономической активности в 1,5 раза в течение шести лет, в рамках макроэкономической деятельности, денежно-кредитной политики, которая сегодня проводится, реализовать невозможно. Что, собственно говоря, признает правительство, признают апологеты этого экономического курса, доказывая, что мы будем развиваться на 1-2% в год. Но возможности для рывка, о котором говорит президент, есть. Они очевидны.

Ю.П.: Можно их обозначить?

С.Г.: Конечно, мы предлагаем реализовать смешанную стратегию развития из нескольких составляющих. Первая составляющая - это опережающий рост нового технологического уклада и модернизация экономики на его основе. Базовые направления этого нового технологического уклада, который формирует современную технологическую революцию, сегодня хорошо понятны. Они растут с темпом от 20 до 80% в год, в среднем этот уклад растет с темпом 35% в год, становясь мощнейшим локомотивом экономического роста. Это нано-технологии, биоинженерные технологии, информационно-коммуникационные технологии, аддитивные технологии.

Благодаря внедрению этих технологий, идет резкое повышение эффективности производства, снижаются издержки, расширяются возможности производства новой качественной продукции. И если мы вкладываем деньги в этот новый комплекс технологии, которые обеспечат модернизацию всей экономики, то мы автоматически обеспечим экономический рост. Причем в этом ядре двузначные темпы, от 20 до 80% по разным направлениям ежегодного увеличения продукции и снижение инфляции, потому что внедрение этих новых технологий влечет снижение издержек. Скажем, переход на светодиоды означает экономию на электричестве в 10 раз, наноматериалы позволяют экономить металлы.

Ю.П.: Наши зрители, когда слышат слово "нано", вспоминают одно акционерное общество, которое в этом году вроде как собирается впервые за 10 лет выплатить дивиденды своему единственному собственнику - государству.

С.Г.: Не будем говорить о том, как в нынешней системе управления принимаются решения. Главная проблема - никто не отвечает за результаты работы. Мы видим сравнительные примеры. "Роснано" вложило деньги в завод по изготовлению поликристаллического кремния, в модернизацию этого завода. Завод сегодня лежит, почти миллиард долларов потрачен, американские партнеры поставили негодное оборудование, металлом, по данным Счетной палаты, но такой же завод в городе Запорожье на Украине за счет частных денег в 5 раз меньшего объема процветает, дает гигантские прибыли. Поэтому то, что в нашей системе управления нет механизма ответственности, не означает, что нельзя проводить политику развития.

Да, если мы хотим, чтобы политика развития была эффективной и действенной, надо чтобы люди, которым доверяются государственные деньги, полномочия, отвечали за результаты своей работы. Если провальные результаты, это не значит, что провальное направление. Нанотехнологии сегодня совершают революцию в инженерии, в конструкционных материалах, в электротехнике. И объем применения нанотехнологий в среднем расширяется в передовых странах на 35% в год. А мы как производили светодиоды в лабораторных условиях, так сегодня и продолжаем их импортировать, занимаясь только упаковкой.

Это, конечно, неэффективное управление, для преодоления этой неэффективности необходимо вводить механизмы жесткой персональной ответственности за результаты работы. А для этого необходимо стратегическое планирование, которое будет охватывать и целевую программу модернизации экономики на базе нового технологического уклада. Это первая стратегия.

Вторая стратегия, мы ее называем динамическое наверстывание. Она менее концентрирована, она касается тех производств, где мы близки к передовому техническому уровню, где нам необходимы просто деньги, долгосрочные кредиты для того, чтобы профинансировать активизацию нашего научно-технического потенциала, выведя соответствующие отрасли экономики на передовой уровень конкуренции. Например, авиационная промышленность. Мы за последние 20 лет забросили эту отрасль, гражданское самолетостроение. Имея всю линейку самолетов, всех типоразмеров, классов, мы сегодня летаем на иностранных. Чем они лучше?

Могу сказать, что 20 лет назад они ничем не были лучше. Наши Ту-204, Ил-96, на котором летают правительственные чиновники, и по безопасности, и по эффективности, по шумам, по всем показателям не уступают зарубежным. Нам не удалось выйти на правильный масштаб производства. Почему? Потому что та же самая политика денежных властей не позволила создать механизмы долгосрочного кредита для покупки самолета. Во всем мире самолеты покупаются банками. Для банка это инвестиции. Банк покупает самолет и передает в лизинг авиакомпании. Очень редко мы можем видеть ситуацию, когда авиакомпания напрямую покупает самолет, потому что авиакомпания работает на издержках по эксплуатации самолетов. А инвесторами является крупный капитал, банки.

Довольно странным образом получается так, что наши банки, российские, государственные банки в том числе, вместо того, чтобы покупать отечественные самолеты и организовывать лизинг этих самолетов для российских авиакомпаний, покупают импортные и отдают тем же компаниям, которые банкротятся, скажем "Трансаэро", несмотря на государственную поддержку, образом, и мы еще несем убытки. Плюс к этому Евразийская комиссия с подачи российского члена совета этой комиссии принимает решение о предоставлении льгот по ввозу иностранных самолетов, которые освобождены и от НДС, и от импортных пошлин. И объем субсидий, которые мы предоставляем за счет государства под импорт самолетов, достиг уже 5 млрд долларов.

Поэтому при такой политике, когда мы своим самолетостроителям кредиты не даем, и российские госбанки их не покупают, а вся мощь государства в лице банковского сектора плюс еще льготы по ввозу импортной техники идут в ущерб отечественному авиастроению. То есть это пример политики не просто провальной, а вредительской, я считаю. Если бы мы соориентировали финансовые потоки, которыми государство управляет, на поддержку своей авиатехники, я вас уверяю, мы бы летали уже давно на российских самолетах.

А что такое самолетостроение? Это отрасль с рекордным мультипликационным эффектом. 1 рубль, который мы тратим в производстве самолетов, десятикратно расширяется по всем технологическим цепочкам. Это кооперация тысяч предприятий. Это конструкционные материалы, и двигатели, и авионика и так далее.

Динамическое наверстывание - это вторая стратегия. Таких отраслей, как самолетостроение, может быть не так много, но они все с огромным мультипликационным эффектом, где мы близки к передовому мировому уровню. Наконец, третье направление, чем правительство у нас пытается заниматься, это догоняющее развитие. Скажем, промышленная сборка иностранных автомобилей. Считается, что мы сами уже не в состоянии производить качественные, мирового уровня автомобили, поэтому мы приглашаем иностранные корпорации, которым даем определенные преференции, и они за нас собирают с какой-то локализацией самолеты, которые продаются в России.

Наконец, четвертое направление, о котором бесконечно говорят, - это импортозамещение и повышение добавленной стоимости на базе нашего сырья. Ни для кого не секрет, чем продавать нефть, лучше заниматься нефтехимией, мы на 1 тонну нефти будем получать выручки в 10 раз больше за счет нефтехимии, чем продавая сырую нефть. То же самое касается газа, дерева и так далее. По всем сырьевым товарам, большую часть которых мы экспортируем, выгоднее производить продукцию с высокой добавленной стоимостью, сбыт которой не упирается в квоты ОПЕК, и который, в принципе, не ограничен.

Ю.П.: Почему это не делается?

С.Г.: Потому что очень мощные силы сформировались в нашей экономике, в России и за рубежом, которые лоббируют сохранение нынешней макроэкономической политики. Эта политика примитивна, она архаична, она не соответствует мировому опыту. Потому что мир уже 100 лет работает на фиатных деньгах, никто в мире не занимается сокращением денежной массы ради подавления инфляции, это считается абсурдом. Наоборот, во всех ведущих странах мира задачей властей является расширение денежного предложения в целях стимулирования экономической активности, роста инвестиций, повышения занятости и так далее.

Посмотрите политику ФРС США или Народного банка Китая, методы разные, но цели одинаковые. Деньги - это инструмент. Но у нас наши горе-монетаристы из денег сделали фетиш. То, что у нас вытворяют денежные власти с деньгами, это фетишизация денег, которая становится самоцелью. У нас самоцель всей экономической политики - повысить цену денег. Что такое снижение инфляции? Это повышение цены денег. И политика очень примитивная в этой связи. Они к деньгам относятся как к товару, как к некоему аналогу золота, и считают, что чем меньше мы этого товара выбрасываем на рынок, тем он будет дороже. То есть чем меньше будет денег, тем больше будет их покупательная способность и ниже инфляция. Кажется, так примитивно просто. Но дьявол кроется в деталях. И простота здесь хуже воровства. Это очевидно.

Еще раз подчеркну, деньги - это инструмент, а не золотые слитки в современной экономике. Во-вторых, главным фактором снижения инфляции является не сокращение количества денег, а повышение эффективности производства, снижение издержек, создание новых технологических возможностей, и научно-технический прогресс в современном мире одновременно и главный фактор роста экономики, и главный фактор снижения инфляции. Поэтому если мы правильно вкладываем деньги для того, чтобы добиться внедрения новых технологий, нужно провести инвестиции, нужно профинансировать инновации, провести НИОКРы, и только спустя некоторое время, вы получите отдачу, если пройдете сквозь долину смерти, где гибнет 90 с лишним процентов всех научно-технических идей.

Так вот, все это прохождение по жизненному циклу продукции приносит прибыль уже только на фазе масштабного коммерческого производства. А до этого необходимо тратить деньги. Выводить товар сначала на опытные образцы, совершенствовать его в зависимости от требований рынка, создавать опытные производства и за это время приходится тратить довольно большие деньги, которые в совокупности составляют инициирующий импульс, необходимый для вывода любого нового товара на рынок. Все это делается за счет кредита. Нигде в современном мире новые технологии не создаются за счет собственных денег бизнесменов, они всегда берут кредиты, делят риски с банками, банки делят риски с государством, поэтому в любой успешно развивающейся стране мира идет целевое управление денежными потоками. И кредитная эмиссия является важнейшим инструментом авансирования экономического роста.

Ю.П.: Услышат эти доводы?

С.Г.: Я уже упомянул, что этой политике противодействуют те, кто заинтересован в сохранении нынешнего статус-кво. Кто заинтересован в этом денежном фетишизме, кто получает сверхприбыль на дорогих деньгах? Оглянитесь вокруг. Эксперты говорят о том, что снижается прибыль. Но она же не везде снижается, у спекулянтов она растет. Первый бенефициар, как сейчас модно говорить, этой политики - спекулянты на Московской бирже. Они ничего не делают, кроме как манипулируют курсом рубля и движением ценных бумаг. Центральный банк ими не занимается, он бросил рубль в свободное плавание. А если что-то свободно плавает в рынке, движением этих денег управляют те, кто формирует течение. А течение на денежном рынке формируют крупные спекулянты, которые имеют доступ и к инсайдерской информации, и влияют на саму политику Московской биржи. И плюс Центральный банк для того, чтобы этих спекулянтов удержать на рынке, чтобы они не ушли и не обрушили рубль, обеспечивает им сверхвысокую доходность по российским инструментам, включая облигации самого Банка России.

Получается, что мы для того, чтобы ублажать спекулянтов, которые могут раскачать рынок и снова обрушить рубль, гарантируем доходность 20-40%, так называемый "кэрри трейд". То есть мы искусственно удерживаем спекулянтов на рынке за счет гарантированно сверх высокого дохода. Что является источником этого дохода? Тот самый национальный доход страны, который должен был идти на инвестиции. Вместо этого он идет в карманы спекулянтов. Пикантность еще заключается в том, что среди этих спекулянтов 70% иностранцы. В основном те самые американцы, которые против нас вводят санкции и продолжают вести гибридную войну на уничтожение. Вот первая группа бенефициаров, она видна невооруженным взглядом.

Вторая группа тоже не прячется. Посмотрите рапорты российских государственных банков. Сбербанк получил сумасшедшие прибыли. Почти триллион рублей. За счет чего? Это же выкачка денег из реального сектора экономики. Когда банк дает деньги в кредит предприятию за процент, который превышает рентабельность, это означает, что он высасывает из предприятия оборотные средства. Через проценты за кредит уходят и заработные платы, которые не растут. Чтобы удержаться на плаву, приходиться экономить на всем.

Поэтому с одной стороны, банки отсасывают деньги из реального сектора экономики, дестимулируют экономическую активность и угнетают экономический рост, делают его невозможным, потому что ни один здравомыслящий бизнесмен не станет брать деньги в банке за процент, который превышает ожидаемую норму прибыли. Поэтому сначала схлопываются инвестиции, потом сокращается оборотный капитал, и предприятия садятся на мель.

А дальше начинается банкротство и перераспределение собственности. В принципе здоровые предприятия оказываются жертвами этой денежной политики сверхвысоких процентных ставок. Поэтому банкиры всегда заинтересованы в дорогих деньгах. Потому что банковская маржа позволяет им, в сущности, из воздуха, точнее, за счет оборотных средств производственной сферы получать сверхприбыли. И абсурдность ситуации заключается в том, что наши государственные банки сегодня являются абсолютными лидерами в мире по величине банковской маржи.

Банковская маржа в Японии, Европе и Америке отрицательная сегодня. Японские банки субсидируют промышленность, также и в Европе. А Центральные банки поддерживают эти коммерческие банки, которые иначе просто бы лопнули. Я вас уверяю, что если бы руководство Банка России переместить в Японию, японская экономика бы моментально остановилась. Она просто бы рухнула. То же самое в Европе.

В других странах мира деньги используются как инструмент финансирования инвестиций через долгосрочные кредиты. И целью денежной политики, если мы вспомним классика, является создание условий и обеспечение роста инвестиций. Сегодня какую страну ни возьмете - Китай, Корею, Японию, Европу - все озабочены одним - ростом инвестиций в принципиально новые технологии, которые совершают технологическую эволюцию и обеспечивают тот самый прорыв к новому технологическому укладу на новую волну экономического роста. Мы видим эту волну Кондратьева, которая сейчас уже набирает силу. Об этом говорит и президент. Научное сообщество и бизнес понимают, как эти цели достигнуть.

Я сказал четыре стратегии, по каждой из этих стратегий двузначные темпы роста. Рост нового технологического уклада 30% в год в среднем. Динамическое наверстывание, скажем, переход на отечественные самолеты, это увеличение выпуска продукции в разы в этой отрасли, которая потянет за собой другие. Повышение степени переработки сырья - тоже в разы увеличение объема продукции. То есть у нас сегодня нет ограничений в экономике ни по сырью, ни по научно-производственному потенциалу, ни по мощностям, половина из которых стоит из-за того, что нет денег на оборотный капитал, нет кредитов, ни по интеллектуальному потенциалу, который уезжает за границу.

Ю.П.: Нет самого главного - здравой политики.

С.Г.: Потому что эти силы, которые заинтересованы в дороговизне денег, в том, чтобы не было никакой ответственности, они блокируют все цели, которые ставит президент. Например, они дружными рядами добились блокирования закона о стратегическом планировании. Ведь для того, чтобы реализовать политику развития, необходимо внедрять механизм ответственности. Каждый субъект управления должен четко понимать, что он должен делать и отвечать за достижение результатов.

Например, государственные банки, о которых мы говорили. У них задача прибыль получать? Нет. У них задача обеспечивать кредитование развития экономики. Для этого их государство и держит. А что происходит? Трансмиссионный механизм, который определяет смысл банков в экономике, которые обеспечивают превращение сбережений в инвестиции, у нас политикой Центрального банка просто полностью отключен и заблокирован. Банки превратились в конторы по отсасыванию денег из реального сектора, перекачиванию их в спекулятивный сектор и вывод за границу. Поэтому мы теряем по 100 млрд долларов каждый год, и считается, что это плата за макроэкономическую стабильность, которая кончится очередным наступлением на грабли, о которых мы говорили.

Они дружными рядами добились того, что закон, который был принят по инициативе президента четыре года назад, о стратегическом планировании перенесен на этот год. Но в этом году пока никто не говорит, что его нужно запускать, по нему нужно учиться жить, нужно эти стратегические планы принимать и отвечать за их исполнение. Специнвестконтракты, о которых говорил президент, очень перспективный инструмент макроэкономического развития этого же стратегического планирования. Потому что планирование в современных условиях - это не директивные планы, которые раньше формировались в Госплане, это результат переговоров между государством и бизнесом с участием науки, чтобы наука помогала определять эти стратегические приоритетные направления экономического развития, где можно получить колоссальную отдачу с двузначными цифрами роста.

Научное сообщество вместе с бизнесом и под руководством государства формирует индикативные планы, которые оформляются специнвестконтрактами, к которым президент призывал перейти еще 4 года назад. В этих специнвестконтрактах бизнес берет на себя обязательства внедрять новые технологии, создавать рабочие места, расширять выпуск продукции, поднимать эффективность, а государство берет на себя обязательство предоставлять для этого соответствующие макроэкономические и местные региональные условия, включая и кредитование этих проектов. И все несут свою долю ответственности. Бизнес будет обязан вернуть все льготы, если планы нарушены. А государство обязано компенсировать убытки, если не будет делать то, за что взялось. Эта ткань специнвестконтрактов как раз должна определять механизм индикативного планирования.

Ю.П.: Это тоже заблокировано?

С.Г.: Этого сейчас практически нет. Более того, инструментом поддержки этих специнвестконтрактов будет так называемый специальный инструмент рефинансирования. Это льготные кредиты, которые Центральный банк должен был создавать и через специальный канал рефинансирования коммерческих банков под гарантии правительства доводить до реального сектора. Согласно документу основных направлений денежно-кредитной политики, этот канал объявлен ненужным, он ликвидируется, и вместо него будут депозиты и облигации Центрального банка, которые будут, как я уже говорил, отсасывать деньги из экономики, а не вливать их.

Ю.П.: Можете доступным языком нашим зрителям объяснить, как можно нивелировать эту проблему с падением доходов?

С.Г.: Я считаю, что инструментом сборки новой экономической политики должен стать тот самый закон о стратегическом планировании, который был принят по инициативе президента, и для которого необходимо нам сегодня с помощью Академии наук завершить разработку научно-технологического прогноза. Опять же с помощью Академии наук сформировать пространственную схему размещения производительных сил на перспективный период, определить приоритетные направления. И дальше, вовлекая в совместную работу бизнес-ассоциации и крупные корпорации, опираясь на госкорпорации, развернуть механизм реализации этих приоритетов в целевых программах, специнвестконтрактах, системах государственных закупок.

То есть весь инструментарий экономической политики сориентировать на рост инвестиций в перспективных направлениях научно-технического прогресса. Необходимо привести денежную политику в соответствие с современностью, исходя из того, что деньги - это инструмент кредитования, а не фетиш в виде золотых монет, над которыми Кащей чахнет. Надо у Кащея отобрать эту функцию денежной политики и подчинить денежную политику задачам финансирования экономического развития, прежде всего, того технологического прорыва, о котором говорил президент.

Есть одна сложность принципиальная, это механизм ответственности. Люди, которые в этой системе управления придут на смену нынешним чахнущим Кащеям, должны быть компетентными, должны разбираться в закономерностях современного экономического развития, должны обладать опытом управленческой работы и должны быть готовы взять на себя личную персональную ответственность за то, что целевые деньги, которые будут направлены на финансирование инноваций и инвестиций, в модернизацию, не будут украдены, не исчезнут, а будут потрачены в соответствии с теми целями и задачами, которые зафиксированы в стратегических планах и поддержаны специнвестконтрактами и индикативными планами.

В действительности все не так сложно. Что касается научно-технического прогноза, считайте, что он есть у Академии наук. Мы над ним работаем все эти годы. Вопрос только в его актуализации. Юридические формы для этого есть. Это специнструмент рефинансирования, это Закон о стратегическом планировании, специнвестконтракты, то есть формы тоже отработаны. Вопрос упирается в самую легкую задачу - организовать денежный поток. Потому что вырастить новое предприятие, создать или разработать новую технологию - это дело сложное, и не всякую технологию мы сможем сегодня разработать, и не каждый это может сделать.

Как говорил Владимир Ильич, мы дожили до ситуации, когда любая кухарка может управлять Центральным банком. Это люди, которые не разбираются в законах экономического развития, за душой у которых нет никаких научных достижений, нет авторитета в научном сообществе, а есть только примитивные догматические представления, за которыми они прячутся от ответственности. Ответственность - это главный элемент, которого нам не достает в системе управления, и внедрение которого будет сопряжено с политической волей.

Для того чтобы выполнить президентскую установку прорыва на передовой уровень экономического развития, нужны люди, которые возьмут на себя личную ответственность именно за реализацию этого прорыва. Не просто за макроэкономические индикаторы, какая будет инфляция, а за достижение конкретных целей развития экономики. Для этого требуется сочетание компетентности, профессионализма и ответственности. Если такую новую управленческую команду удастся собрать, то я вас уверяю, что мы выйдем на темпы экономического роста не менее 8% в год уже через год. Правительство Примакова и Геращенко показало, как это можно делать. Они фактически за три месяца вывели экономику из штопора, и она росла с темпом 1% в месяц. Это значит, 15% в год.

Ю.П.: То есть прецедент в истории страны уже был.

С.Г.: Мы участвовали в этой работе. Академия наук напрямую не то, что подставила плечо правительству Примакова и Геращенко, а она была востребована, и мы вместе формировали планы, мы обсуждали механизмы, страховали, если что-то пойдет не так. Для этого и нужна ответственность.

Ю.П.:. Борьба будет жесткой в эти дни, недели до определения нового вектора развития страны, потому что те, о ком вы говорили, им есть что терять.

С.Г.: Война в наших условиях - это больше, к сожалению, не выяснение смыслов. То, что сегодня в общественном сознании происходит, это некая мистификация. Они делают спектакль, где есть одни герои с одной точкой зрения и другие герои с другой точкой зрения. Они с одной стороны пытаются создать условия для экономического роста, мы - с другой. То есть две точки зрения. Может, три. И каждая из них имеет право на существование.

Создается впечатление, что нет такого понятия "экономическая наука", нет вообще знания о том, как развивать экономику, нет мирового опыта, а есть какие-то философы в одном лагере, философы в другом лагере, они спорят о том, как добиться лучшего результата в целях общего блага, и вопрос упирается в выбор между идеями. На самом деле, нет. Это вопрос выбора интересов. В чьих интересах проводится экономическая политика.

Если она должна проводиться, как декларирует президент Путин в интересах развития экономики, в целях совершения экономического рывка, нам нужны знания. Нам нужны и Академия наук, и бизнес, и технологии, и управление развитием. А если нас все устраивает, и партия статус-кво побеждает, которая говорит: все эти ваши рассуждения по поводу развития и рывка - это некое оторванное от реальности пожелание, мы тут на месте будем делать то, что умеем. А что они умеют? Они умеют выкачивать деньги из реального сектора и рассовывать через спекуляции по своим карманам.

Если эта публика и дальше будет находиться при управлении, то никакого управления не будет, потому что никакого управления им не надо. Они не хотят брать на себя ответственности, даже с задачами, которые ставит глава государства, не соглашаются, их саботируют. То есть вместо реальной работы, вместо выяснения путей управления экономическим развитием, создания путей управления экономическим развитием идет демагогия.

Ю.П.: То есть это осмысленно делается?

С.Г.: Да! Демагогия, которая пытается представить все дело так, что есть разные точки зрения. Два юриста - три точки зрения. В экономике на самом деле все легко считается. Особенно, если мы имеем дело уже со сложившимися траекториями развития, с международным опытом, и помним свой собственный опыт. Экономика любит счет, и мы можем на цифрах показать, что те задачи, которые поставил президент Путин, абсолютно реальны. Мы можем добиться даже более высоких темпов роста, если будем опираться на понимание закономерностей экономического развития и механизмов стимулирования и поддержки экономического роста через создание эффективной и ответственной системы управления.